Гламурненькая чистоплотность формы позволяет Роберту Глигорову (Robert Gligorov) изощряться в нечистоплотности содержания. С одной стороны, невинная эстетика advert-фотографии. С другой – человек, страстно целующийся с собакой, секс с мясной тушей (отсутствует из-за морали), вагинальная роза, сплетенье голубя и осьминога, юная девочка с телом взрослой женщины (также убраны).

Глигоров жестоко играет со зрителем, навязывает ему свои субъективные ассоциации, возникающие при виде обычных жизненных ситуаций и объектов повседневной реальности. В этой игре зритель неминуемо превращается в скабрезного перверта, глядящего на мир больными креативными глазами, совокупляющими все происходящее в беспощадные гибриды обыденности и жести; нормальности и девиантности. Стоит отметить, что хитрец Глигоров подло сглаживает всю брутальность своих фотографий удобоваримым визуальным языком рекламы. Получается этакий postmodern advertisement конца времен, вызывающий у большинства зрителей эмоциональный паралич. Ступор возникает не потому, что картинки не нацеживают каких-либо чувств. Просто возникающие чувства неоднозначны и противоречивы. Что перед нами? Дешевый скандал или остроумная шутка? Искусство или однодневный сетевой гэг?